«Узкие» места политики энергосбережения. Мнение экспертов.

Политика энергосбережения и энергоэффективности одно из наиболее приоритетных направлений для развития в энергетике на сегодняшний день. Для того, чтобы оптимизировать потребление принимаются программы, законы, подзаконные акты, сметы и много другое на разных уровнях от правительств, до муниципалитетов. Однако, все ли решения принимаемые, а рамках данной политики являются «эффективными» и рациональными для того, чтобы получить наилучшие результаты? Опросив, экспертов в энергетике и изучив их работы по данной тематике, мы обратили внимания на следующие «узкие» места в политике энергосбережения.
В своем докладе «Государственная программа Российской Федерации «Энергосбережение и повышение энергетической эффективности на период до 2020 года» один из наиболее крупных специалистов по энергоэффективности и энергосбережению И. Башмаков - исполнительный директор ЦЭНЭФ - Центр по эффективному использованию энергии, тезисно выделил основные проблемы реализации программы энергоэффективности:

• «Недостаток организационных ресурсов для разработки и принятия своевременных и правильных решений
• Недостаток квалифицированных кадров на всех уровнях перед лицом резко возросшего масштаба задач
• Недостаток информации и данных для поддержки процесса принятия решений
• Недостаток мотивации и конфликт мотиваций, что не позволяет своевременно реализовать меры и приводит иногда к попятному движению (учет)
• Неадекватная структура рынка и договорных отношений, отсутствие явного выгодополучателя от снижения энергетических издержек и осложнение принятия инвестиционных решений
• Недостаточное внимание стимулированию повышения энергоэффективности в промышленности и на транспорте
• Сложность доступа к долгосрочным финансовым ресурсам по приемлемым ставкам и недостаток банковских продуктов, нацеленных на повышение энергоэффективности
• Недостаток конкуренции и высокий уровень коррупции
• Мягкие бюджетные ограничения и низкие (в отдельных случаях) цены на энергоресурсы
• Неготовность применять многие хорошо зарекомендовавшие себя за рубежом механизмы
• Противодействие заинтересованных групп (например, производителей ламп накаливания)
• Некоторые запускаемые международные проекты нацелены на устранение этих барьеров».

Продолжив развивать проблемы, описанные в докладе, о котором мы говорили выше, в докладе «Энергоэффективность в России: Политика, Достижения и Парадоксы» (ИМЭМО, Москва. 28октября 2011 года) И. Башмаков отметил, что Россия за последнее время, несмотря на десятилетнее отставание с 1998 по 2008 год, вырвалась в мировые лидеры по темпам снижения энергоемкости ВВП. Этот показатель снизился на 42%.

Однако, он выделил, несколько парадоксов, которые произошли и продолжают происходить в России в связи с политикой энергоэффективности.
1. «В отсутствие федеральной политики повышения энергоэффективности энергоемкость ВВП быстро снижалась. После ее запуска – снижаться перестала».
В чем причины такого парадокса? Одной из возможных причин, по мнению И. Башмакова, является то, что «В России нет национальной системы учета повышения энергоэффективности и экономии энергии, которая позволяет провести декомпозицию факторов, определяющих динамику энергоемкости ВВП, и выяснить причины ее динамики».
2. «Долго не выделялись деньги из Федерального Бюджета на повышение энергоэффективности. В этом году выделили 7 млрд. руб., которые теперь сложно распределить.»
И. Башмаков рассказывает «В 2000-2008 годах из Федерального бюджета на цели повышения энергоэффективности не выделялось более 50 млн. руб. в год.» Первый проект положения о субсидировании региональных программ был готов в конце 2010 года. До ума проект довели только в середине сентября 2011 года. Соответственно деньги в регионы попадают не ранее середины ноября, то есть в разгар отопительного сезона, когда многие работы провести уже нельзя, или их масштаб ограничен, то есть до окончания отопительного сезона средства оседают без дела.
3. «За 2 года в России разработано около 50 нормативных актов Федерального уровня в сфере повышения энергоэффективности, но качество некоторых из них…»
Игорь Башмаков отмечает, что Россия приняла нормативные акты по повышению энергоэффективности с рекордной скоростью, если сравнивать с другими странами, которым на это понадобилось более двух десятилетий. Однако, быстро не означает охват всех сфер деятельности, а так же вовсе не означает качественно. «Многие документы требуют переработки…Необходимо повышение квалификации разработчиков нормативных актов в сфере повышения энергоэффективности.»
4. «Сфера с наиболее быстро растущим потреблением энергии – транспорт – выпала из нормативного поля»
В 2000-2008 году основной прирост потребления энергии произошел в транспортном секторе. Учитывая прогнозы динамики добычи нефти, транспорт – это одна из отраслей, которая нуждается в особом внимании в терминах повышения энергоэффективности. По словам И. Башмакова «В 2010-2050 потребление нефтепродуктов на транспорте будет продолжать расти на 1,7 -2,2% в год и потенциал экспорта нефти будет сокращаться. В то же время в России практически не приняты меры по повышению энергоэффективности на транспорте».

Еще одним крупным специалистов по энергосбережению и энергоэффективности, мнение которого крайне интересно по вопросам проведения политики энергосбережения, является В.В. Семикашев заведующий лабораторией прогнозирования ТЭК ИНП РАН, к.э.н.. В качестве узких мест политики энергосбережения выделил В.В. Семикашев следующие моменты:
• слишком короткие сроки для осуществлению подготовки к реализации программы
• некоторые нестыковки в принятой документации
• очевидные недоработки в таких областях как:
o замена лампочек
o проведение энергоаудита
o Введение стандартов и маркировок на бытовые электроприборы и инженерные объекты
o Переход на Возобновляемые Источники Энергии (ВИЭ)

Рассмотрим подробнее те проблемы, о которых рассказал В.В. Семикашев.
1. «Каждый регион был обязан разработать программу для повышения энергоэффективности. Это надо было сделать до начала 11 года, то есть за 1,5 года. В России около 80 регионов. В то же время коммерческий рынок, предоставляющий услуги по написанию таких программ очень ограничен. Конечно, за 1,5 года он был расширен возможно в 10 раз, но чисто физически не было достаточного числа профессиональных коллективов. Лично я знаю 2 ведущих коллектива, но если учесть, что для каждой программы нужно от 3 до 6 месяцев интенсивной работы, то за 1,5 года 80 регионов явно не будут покрыты.
Поэтому, если посмотреть, то получается что у регионов 10-15 отлично сделанные программы, еще до 20-30 регионов написали программы, которые формально соответствуют и более менее разумны, программы остальных регионов не соответствуют требованиям как формально, так и содержательно, уж не говоря о тех регионах, которые эти программы вообще не составили.
Для того, чтобы регионы активнее составляли эти программы была разработана государственная программа субсидий энергоэффективности, то есть за эти разработанные стратегии, а дальше они должны быть детализированы на уровне муниципалитетов, и региональных предприятий, то регион, муниципалитет, предприятия могут получить субсидию в рамках этой программы.
Но логика такая, что из всех инвестиций, которые должны быть направлены в энергоэффективность по этому направлению в рамках федерального бюджета (самой государственно программы) 10-20%, остальное все идет от частных, региональных финансов. С одной стороны эта мера она институционально очень эффективна, чисто теоретически. За относительно небольшую сумму государственных затрат делается много, но с другой стороны такое повальное требование все же малоэффективно. Там где управление в регионах на высоком уровне это будет сделано на качественно, что потом выльется в дополнительную помощь в виде финансирования от государства. Для более проблемных регионов, это лишняя трата денег, как по написанию стратегии, так и по участию в конкурсе на получение субсидий.»

Следующий проблемный момент в рамках политики энергоэффективности, выделенный В.В. Семикашевым – это Исполнение рамочного закона 261 об Энергосбережении
2. «Правительством принят ряд частично внутренних, частично внешних распоряжений, сводящихся к тому, что органы региональной и муниципальной власти должны заняться энергоэффективностью. Ежегодно в течении 5 лет они должны сокращать платежи на 3% за энергию. Проблема в том, что тезис о необходимости сокращения платежей за энергию, достаточно обще сформулирован, нет конкретики. Предполагается ли снижение оплаты за электроэнергию и тепло, или за что-то одно. Можно 3% сократить физически, что чаще всего ставят за цель, но в нашем законе почему-то целью ставится именно сокращение платежей».

Говоря о проектах, намеченных в рамках повышения энергоэффективности, В.В. Семикашев рассказал о проблемах, которые стоят на пути удачной реализации этих проектов и качественных результатов программы в целом.
3. « Замена ламп – это по сути повторение европейских норм с чуть большим опозданием.
Если говорить в общем, то существует 3 типа ламп: накаливания, люминесцентные и светодиодные. Главное для нас это то, что они отличаются по энергоэффективности. Даже у специалистов нет единого мнения, какие лампы лучше. По крайней мере, каждый вид ламп дает разную эффективность при разных типах потребления. Например, при долгом потреблении (лампа работает долгое время без выключения) подходят люминесцентные лампы. Бытовым потребителям (домохозяйствам) необходимо намного меньше часов освещения, лампы чаще включаются и выключаются, здесь уже люминесцентные хуже подходят. Поэтому повальная замена ламп не даст энергетического решения.
Главный эффект для потребителя – это экономия кВт/часов. Эта экономия не окупается в разумные сроки. Поэтому потребителю эта замена не выгодна.
Однако, для производителя эта мера очень рациональна. Если всех потребителей, скажем, Москвы перевести на компактные люминесцентные лампы, это сократит потребление в пиковые нагрузки, то есть можно будет, с помощью только замены ламп, избавить себя от строительства дополнительной электростанции, или отложить это строительство. Конечно, замена ламп для производителя будет гораздо дешевле строительства. Но опять-таки, эта мера эффективна и рациональна только с точки зрения производителя. В таком случае, получается, что именно производитель должен быть актором, так как это именно его экономия, а значит и он должен предлагать условия.
Еще одна проблема перехода на компактные люминесцентные лампы – это то, что они ртутьсодержащие. А значит, необходима система сбора отработанных ламп. Вполне возможно, такая система будет финансово дороже, чем эффект от внедрения таких ламп.
По моему мнению, решение не продуманное. И его не надо было внедрять таким широким фронтом. Надо было отдать на более низкий уровень - Ассоциациям производителей энергии, министерству энергии и министерству регионального развития, именно они должны совместно решать эти вопросы.
Необходимо выделить несколько сегментов, в каждом из которых будет своя стратегия по внедрению разного типа ламп. Для крупных городов – легко и разумно организовать систему сбора. Так как промышленные лампы легко собираются, есть переработчики. Есть отдельные населенные пункты, где стоимость пиковой электроэнергии высока, значит люминесцентные лампы можно использовать для удешевления пиковой нагрузки, и это сокращение стоимости использовать на субсидирование самой замены ламп и их последующей утилизации. Есть сельская местность, в которой мало крупных потребителей электроэнергии, а проблем в пиковые периоды нет, значит и смысла в замене нет никакого.»

Следующая проблема в рамках политики энергоэффективности – это необходимости проведения энергоаудита зданий.
4. «Число зданий, которые должны подвергнуться энергоаудиту совершенно безумное - несколько сотен тысяч. Длительность обследования составляет от 3 до 6 месяцев.
 Во-первых, в программе обозначены два разных типа объектов:
1. бюджетные административные здания
2. предприятия ТЭК
Решение об энергоаудите зданий широко используется в мире, но опять же, как и с написанием программы повышения энергоэффективности в регионах, заданы очень жесткие сроки и очень большое число зданий.
Рынок предприятий энергоаудиторов растет по экспоненте. Для того чтобы проводить энергоаудит нужно состоять в Саморегулируемой Организации (СРО), которая отвечает за качество аудита, и в случае ошибок может заплатить компенсацию, на практике СРО не проверяются (их уже более 120). Потребность в аудите растет быстрее, чем воспитываются высококвалифицированные кадры, и это большая проблема.
Минэнерго нарисовал проект паспорта, в котором 1700 параметров, которые надо заполнить, большая часть из них, по мнению практиков, не нужны. И вообще, считается, что гораздо эффективнее заниматься, так называемым, экспресс-аудитом для типовых зданий. То есть одни и те же школы не надо каждый раз заново перемерять, нужно понять, какие у них есть проблемы, типловизоров в некоторых местах посмотреть, проверить систему теплоснабжения, то есть свести к некоторым типовым предприятиям.
Большая часть этих параметров сейчас заполняться почти автоматически. В интернете есть программы, которые за определенную сумму, после заполнения некоторых основных необходимых параметров, самостоятельно рассчитают все остальное показатели, есть даже обзорные бесплатные образцы. И никто проверить эти цифры не может.
Для других зданий, кто не попал в эти две категории, предлагается добровольный энергоаудит. Однако для добровольцев нет никаких нормативов и обязательных к исполнению рекомендаций по повышению энергоэффективности.
После энергоаудита в паспорте здания должен быть описан набор мероприятий, который нужно провести с целью повышения энергоэффективности».

Следующим пунктом программы повышения энергоэффективности, который так же имеет свои проблемы стал проект по введению стандартов и маркировок.
5. «Введение стандартов и маркировок. – это такое направление в энергоэффективности, направленное на следующие сегменты: бытовые приборы и инженерные системы.
Очень много энергозатрт сосредоточено в бытовых приборах и инженерных системах, и их покупатели (домохозяйство, строительные компании) не задумываются о будущем потреблении электроэнергии этими приборами, а если и задумывается, то достаточно редко, и не имея достаточной квалификации выбрать наиболее энергоэффективные. Меры в рамках данной программы направлены на повышение стандартов энергоэффективности, они запрещают оборот на рынке продукции энергоемкой и морально устаревшей, в терминах энергоемкости.
Второе направление это маркировка, по некоторым стандартам всю продукцию приводят к некоторому нормированию, рекомендуя лучшее к покупке, а худшее постепенно убирают с рынка. Говорят, что такие меры позволили Калифорнии сэкономить за 20-30 лет 20 Гвт энергии, при этом 20 ГВт это одна десятая часть потребления всей России. То есть введение стандартов и маркировок - это долгосрочная мера, которая дает эффект со временем.
Изначально перечень продукции для маркировки состоял из 15 наименований, после некоторого времени оставляют 10. В итоге сейчас в России делаются маркировки по холодильникам, стиральным машинам, по 4-5 типам инженерного оборудования и 3-5 бытовых. Что странно отказались от маркировки компьютерных изделий и лифтов. Если сравнить с мировым опытом, то в основном в список для маркировок попали десятки наименований.
Кроме того столкнулись с такими вещами, как противоречие в законодательстве о нормативном регулировании (технический регламент), то есть у нас стандарты не обязательные, а рекомендованные, согласно закону о техническом регулировании, а с другой стороны сама логика этих стандартов в том, что они должны быть обязательными.
Столкнулись также с проблемой отсутствия достаточного числа лабораторий для проверки, тестирования и присвоения классов энергоэффективности оборудованию. Рынок большой, продукции много, а лабораторий мало.
Здесь опят же надо сказать, что вообще идея введения стандартов и маркировок хорошая, но реализуется она плохо.
Мне кажется, что таким вещи, как кондиционеры, здания, да и вообще тем рынкам, которые сейчас насыщаются и разрастаются, нужно им уделять больше внимания, в противном случае, они могут совсем выпасть из рынка энергоаудита и маркировок. Сейчас идет тенденция к замещению старых зданий. Чем раньше будет принято решение об использовании этих зданий в целях проверки и повышения энергоэффективности, тем больший эффект будет достигнут».

Ну и последняя проблема, которую В.В. Семикашев выделил в ходе нашей беседы состоит в переходе на Возобновляемые Источники Энергии (ВИЭ).
«В России, повышение доли ВИЭ - это скорее дань мировому тренду», говорит В.В. Семикашев. « Сегодня в энергобалансе отражается доля ВИЭ от 0,5 до 1%. К 2020 году предполагается увеличение до 4,5%. Мне кажется, что это не будет исполнено, даже, несмотря на то, что на это выделены средства. В первую очередь реализация усложняется малым опытом и малым количеством проектов. Мало отражено такое перспективное направление как получение энергии из биомасс, хотя многие сельские поселения вполне могли бы обеспечивать себя самостоятельно за счет установок по переработке биомассы. Это одни из наиболее и экономически и финансово приемлемых коммерческих проектов в области ВИЭ на сегодняшний день.»

Итак, очевиден факт того, что энергоэффективность и энергосбережение одни из приоритетных направлений развития энергетики в России. Но тем не менее, еще есть куда расти, и что изменять в наших программах и на нашем рынке.

• Проект Государственной программы энергосбережения и повышения энергетической эффективности на период до 2020 г.
• Минэнерго: в Программу энергосбережения планируется вложить более 10 трлн руб.
• Финансирование госпрограммы по энергосбережению за счет госбюджета сокращено
• В Украине запускаются программы по энергоэффективности
• Размер финансирования программ энергосбережения в 2011 г. составил 5,1 млрд руб.